«В большую войну я не верю, на неё просто нет денег!» - Игорь Чудовский
Игорь Чудовский оставил государственную службу и вернулся к адвокатской деятельности. Один из самых известных участников луганского Евромайдана, как и все переселенцы, отметил годовщину эвакуации из Донбасса.
События последнего года изменили нас. Мы стали свидетелями исторической драмы, побед и поражений нашей Родины. С улыбкой вспоминая две полученные от сепаратистов пули, Игорь Чудовский рассказывает о социальных корнях противостояния на востоке, истории становления сепаратизма на Донбассе и отношении государства к переселенцам. Своим сдержанным оптимизмом адвокат делится в интервью изданию Политика 2.0
- Первый вопрос - о нашей общей боли, оккупированном Донбассе, о Луганске. Временно или навсегда, миллионы украинцев оказались отрезаны от своей родины, от имущества, недвижимости, работы и связей. На захваченных землях хозяйничают бандиты. Через год после начала войны каким видится первоначальный сценарий России по оккупации Украины и какую роль в этой спецоперации сыграли предатели из ПР и КПУ, прочие коллаборационисты?
- Если говорить об этих бандах, то необходимо обозначить, что одна из них, «Партия Регионов», была построена на крови 90-х. В неё вошли представители криминального бизнеса. В Луганске, например, лидером ПР вполне мог стать Доброславский, если бы не был убит в 98 году из-за его политических амбиций. Он начинал политическую карьеру, для которой ему хватило бы криминальных денег.
Мы в Донбассе практически не сопротивлялись вероломному нападению «Партии Регионов» на Украину в вопросах приватизации, вообще в вопросах политической культуры, и, таким образом, эта банда стала во главе государства. Монополия «Партии Регионов» достигла апогея при Януковиче. Вспомним, как распределились парламентские места – у регионалов было практически конституционное большинство. «На подтанцовке» у них была КПУ, якобы идеологическая политическая сила. Но настоящей идеологией этих партий были деньги. Даже не деньги – бабло! Политика стала циничным бизнесом, а чтобы попасть в проходную часть списка на парламентских выборах нужно было «занести» деньги. Впрочем, такая практика не искоренена и сейчас.
- Как «Партии Регионов» удалось узурпировать власть?
- Они начали действовать по лекалам 2004-05 годов, когда провели свой съезд в Северодонецке. Недавно губернатор Москаль назвал всех луганчан сепаратистами. Если это так, то крестный отец всех сепаратистов – сам господин Москаль. Почему? Потому, что будучи губернатором Луганщины в 2005 году, он не способствовал тому, чтобы довести уголовные дела против Тихонова, Ефремова и другой луганской элиты до логического завершения – до приговора! Эта безнаказанность стала отмашкой сепаратистам, что в случае смены власти или политического курса можно шантажировать Украину. «Партия Регионов» и пошла по этому пути, рассчитывая, что они разворошат Донбасс, который «никто не ставил на колени», а потом сядут с новой властью за стол переговоров и снова договорятся о контроле над востоком страны.
Но в определенный момент у самих заговорщиков из Партии Регионов ситуация вышла из под контроля. Хотя даже 9 марта, когда была захвачена ОДА, у «сепаров» была установка не применять излишнюю силу. Толпа контролировалась кураторами, а целью выступлений было показать свою силу и создать правильную телевизионную картинку. Противники сепаратизма, противостоящие захвату здания, отделались тогда легкими телесными повреждениями, но большая кровь не пролилась.
- Для многих луганчан совершенной неожиданностью стала не просто сдача зданий милицией и СБУ, а и переход на сторону сепаратистов сотрудников правоохранительных органов. То есть те, кто под присягой клялись в верности народу Украины, оказались простыми предателями. В силу профессиональной деятельности Вы знаете ситуацию изнутри. Более того, Вы были главой общественного совета при УМВД в Луганской области. Почему милиция не применила силу для разгона пророссийских банд, вооруженных на тот момент лишь битами и ножами? Что это – растерянность руководства в драматичный для государства период безвластия, следствие безынициативности Киева или простое предательство?
- Когда захватили оружие, то Киеву надо было адекватно и жестко отвечать – блокировать захваченные здания, но нерешительность и предательство не позволили реагировать в единственно правильном ключе. Приехал губернатор Болотских, о котором можно сказать, что он был «и вашим, и нашим». В середине апреля я, как представитель Рады Майдана, присутствовал на экстренном заседании в кабинете губернатора. Тогда освобожденная из тюрьмы Юлия Тимошенко приехала в Луганск, присутствовали Ирина Веригина, Топтун, все наши силовики – Гуславский, Животов (заместитель Петрулевича), представители «Альфы» и разведки. Мое предложение заблокировать захватчиков в здании СБУ и взять под контроль аэропорт, чтобы не допустить приземления транспортных военных самолетов из России, не нашло понимания. Царила растерянность.
А незадолго после нашего совещания в игру вступили российские спецслужбы, в частности – ГРУ. Россия начала финансировать и готовить лидеров сепаратистов. Например, Мозговой, чьи интересы до войны дальше балалаек и фольклорного ансамбля не распространялись, был завербован россиянами и прошел специальную подготовку. В своем кругу он рассказывал, что учился в закрытой разведшколе на территории России. Так он стал комбатом. Но позвольте, вооружить, кормить, обмундировать и снабдить 600 человек – это огромные средства! Мог ли Мозговой в кругу друзей сказать: «А давайте скинемся и купим автоматы»? Нет, конечно. Потом появились блокпосты, на которых платили $100-$200. Таким образом, люмпенам, наркоманам, уголовникам, которым было нечего терять, раздали оружие и отдали власть, они-то и стали движущей силой контрреволюции. Кстати, с согласия мэров городов, которые, в свою очередь, согласовывались лично Ефремовым. На севере области, в аграрных, непролетарских районах, бандитов не поддержали – люди не пустили Мозгового в его родное Сватово.
- Почему север области не лег под сепаратистов? Только ли из-за того, что это аграрный регион и люди дорожат землёй, стабильностью? Многие усматривают причину, почему отстояли Сватово, в том, что там живет больше украинцев.
- Я знаю ярого сепаратиста по фамилии Шевченко и Сергея Иванова – жесткого противника «ДНР» и «ЛНР», сторонника единой Украины. Разделение прошло по социальному признаку. В депрессивных городах пророссийские симпатии выше, хотя они и Россию-то видели на заработках из окна московского общественного транспорта или плацкартного вагона поезда Луганск – Москва.
- Луганск считался одним из регионов с самыми сильными симпатиями к России и бывшему СССР. Вместе с тем, в городе действовали отделения демократических и националистических партий, работала «Просвита» и жили десятки проукраинских активистов и гражданских организаций. Реально ли было «перестроить» регион, переформатировать его в сторону европейских, а не людоедских, ценностей? Что мешало патриотам объединиться в одну силу и противостоять орде?
- По поводу оппозиционных партий в Луганске могу предположить, что они были на содержании у «Партии Регионов». Власти было выгодно представлять оппозиционеров клоунами. В то же время, членство в «Партии Регионов» давало предпринимателям множество преимуществ – решались вопросы с налоговой, да вообще с любой властью. Естественно, что другие партии такую «крышу» предоставить не могли. В оппозицию на Донбассе не вливались средства – две области были отданы на откуп регионалам.
- Арестован Юрий Гуков, боец «Айдара». Как Вы полагаете, сможет ли это дело стать «лакмусовой бумажкой» постмайданного правосудия?
- Меня часто спрашивают, почему мы уступили часть территорий? Да потому, что мы действовали по закону, а враги – без закона. Они просто захватили оружие и подтерлись уголовным кодексом. Нам что, нужно было действовать так же? Отвечу критически – и беззаконно нам действовать было нельзя! Посмотрите на военных, которые вышли за рамки закона – они в СИЗО многие сидят. Теперешняя власть, пришедшая на нашей крови, начала расправляться с добровольцами. Нужно сделать анализ произошедших криминальных правонарушений и амнистировать виновных, пояснив, что чума не добралась до Киева благодаря этим людям. Я знаю, сколько правонарушений совершили бойцы добровольческих батальонов, но я благодарен им за то, что они освободили мой родной город Счастье!
Я сомневаюсь, что Юрий Гуков из корыстных побуждений что-то украл. Если какое-либо имущество было изъято в пользу батальона, то государство должно компенсировать стоимость этого имущества хозяевам. То, что государство не обеспечивало добровольцев всем необходимым – это тоже преступление.
- В Луганске в Вас стреляли сепаратисты. Получив тяжелые ранения и покинув родной город, не озлобились ли Вы на него? Представим, что Донбасс – освобожден и в нем установлена украинская власть. Вернетесь ли Вы домой?
- Только с приходом украинской армии. Вооруженное меньшинство должно войти туда, потому что на оккупированной территории наших противников – большинство. Изменить Донбасс тяжело, так как он обагрен кровью и взаимная ненависть очень сильна. Пропасть между нами глубока из-за смертей с двух сторон. Лично я своих врагов, которые в меня стреляли, простил.
- Не многим беженцам удается вернуть социальные позиции в Украине. Игорь, Вас называют одним из немногих успешных переселенцев. Можете дать советы тем людям, которые, покинув территорию боевых действий и оказавшись «у разбитого корыта», пытаются начать жизнь заново? Что делать: тешить себя надеждой на возвращение домой или адаптироваться к новому месту проживания и делать карьеру?
- Мы, как патриоты Украины и Донбасса находимся в худших условиях, чем предатели. Кстати, политические симпатии переселенцев могут перейти к любой популистской силе, которая заключит с ними социальный договор и обязуется защищать их права. Не вижу жесткости и напора в защите собственных интересов. Что делает государство? Социальных гарантий – ноль, все, по сути, брошены на произвол судьбы. Нужно добиваться льготных кредитов, займов, выделения земель и помощи в открытия бизнеса, хотя власть нас пока и не замечает.
- Когда «всё это закончится»? - такой вопрос часто звучит из уст украинцев. А и вправду, когда? Какими Вам видятся ближайшее будущее Украины и Донбасса?
- Кровь Майдана и Институтской, кровь Донбасса изменила людей. Власти сейчас придется считаться с демобилизованными. Эти людям тяжело объяснить, что они прошли Майдан и войну, но в больнице с них тянут взятку те же самые люди, что и до революции. В то же время, при отсутствии реформ, страна может перейти к жесткому, военно-административному способу правления с диктатором в виде, допустим, Яроша.
Революция – это радикальное изменение власти. Великая французская буржуазная революция сопровождалась работой гильотины, наша же революция захлебнулась из-за войны. Патриоты отправились на фронт, а на вакантные места во власти уселись не самые чистоплотные люди. Об отсутствии реформ я говорю как бывший госслужащий. Советскую систему надо не просто менять – её надо просто демонтировать.
Война закончится тогда, когда закончатся деньги. У нас есть возможность получать средства у запада, у России пока хватает своих возможностей для ведения войны. В большую войну, вместе с тем, я не верю. Оккупировать и контролировать большую территорию Россия не сможет. Самое сложное для Донбасса начнется после войны – кто будет туда инвестировать? Что там осталось – выжженная степь, промышленности нет, заминированные сельскохозяйственные земли и шахты, закиданные трупами.
Единственные, у кого будет работа – у юристов, адвокатов и прокуроров. Там 10 лет работы для расследования совершенных преступлений. А что там делать бизнесменам?
Несмотря на то, что мы потеряли малую родину, мы обрели большую. Я смотрю в будущее исходя из своего многолетнего опыта работы юристом, адвокатом, даже госслужащего. Важно не упустить шанс победить - нам необходимо развитие и реформы.
Беседовал Микита Пидгора