Добровольца из списка Москаля судят за попытку задержать активиста "русской весны"
Сергей Медведев – адвокат бойца батальона "Айдар" Юрия Гукова (Асеева), взятого под стражу до 7 августа решением Печерского райсуда столицы, считает, что данное уголовное преследование имеет черты "политического". Житель Алчевска Юрий Гуков известен не только как доброволец, который с мая 2014 года защищает территориальную целостность Украины, но и как журналист и правозащитник.
По словам товарищей и коллег задержанного, на фронте Гуков противостоял противоправным действиям Сергея Мельничука – обвинял экс-комбата в жестоком обращении с пленными и мародерстве. "Он одним из первых начал писать, что в батальоне творятся не совсем хорошие вещи. Вошел в конфликт с Мельничуком, и был посажен в подвал. Вся эта ситуация достаточно хорошо распространялась по Луганской области, но не попадала в центральные СМИ", - рассказал "Обозревателю" журналист Андрей Дихтяренко.
После того, как Гукова удалось вытащить из "ямы", он остался на передовой, участвовал в обмене пленных, боролся за освобождение коллеги по перу - Марии Варфоломеевой, которую "ЛНРовцы" объявили активисткой "ПС" и держат в тюрьме.
Имя Гукова, однако, оказалось в "списке Москаля" (списке из "65 преступлений "Айдара"), который глава Луганской областной военно-гражданской администрации подал в Генпрокуратуру.
В интервью "Обозревателю" адвокат Юрия рассказал об особенностях преследования добровольцев АТО, которые в июне 2014-го (когда имело место инкриминируемое Гукову деяние) еще не подчинялись Минобороны. А это значит, что действия бойцов в тот период входили в противоречие с Уголовным кодексом.
- Вы подали апелляцию на решение о заключении под стражу. Каковы основания для обжалования и фабула дела?
- Обвинение предъявлено по статье "Разбой". Якобы Юрий с тремя сослуживцами, имея умысел на совершение преступления, завладел чужим имуществом. Пришел в квартиру гражданина, пытался его задержать и по ходу забрал у него средства связи (ноутбук, телефон). Но они находились в условиях необъявленной войны - когда действовали сепаратисты, как местные, так и под руководством иностранного государства. Бойцы пошли задерживать человека, о котором была информация, что он выступает против государства Украина, для проверки этой информации. Они находились в зоне АТО, и были, естественно, вооружены. Зашли в квартиру, никто ничего не требовал. Подошли прямо к потерпевшему, сказали, чтобы одевался и ехал с ними.
Но не получилось – ему дали одеться, жена подняла шум, и этот человек, воспользовавшись суматохой, начал активно сопротивляться. Они не стали раздувать конфликт. И как оказались с ними вещи - кто их выносил не понятно. Не исключено, что они взяли вещи, так как там могли быть доказательства его участия в сепаратизме.
А если бы был умысел на совершение разбоя, они бы забрали что-то более ценное, что было в квартире. Юрий сказал, что было ценное имущество, но их оно не интересовало. Жена потерпевшего подтверждает, что когда она спросила: "Что вы делаете?", ей ответили, что завтра он вернется. У них был приказ его задержать.
- Почему же все-таки они ушли без этого "сепаратиста", но с вещами?
- Следствие должно это установить. Вышло так, что они ушли с ноутбуком и телефоном, в которых могли быть связи этого подозреваемого в сепаратизме. Но задержать не смогли.
Нужно допрашивать всех участников, чтобы составить целостную картину, но разбоем тут просто не пахнет. Так как не было умысла на присвоение чужого имущества: хотели забрать хозяина и имущество. Если бы он не сопротивлялся, то после проверки "айдаровцы" либо - передали бы его украинским правоохранителям со средствами связи, которые могли содержать доказательства его преступной деятельности, либо отпустили (вернув ноутбук и телефон).
- "Айдаровцы" и близкие Юрия утверждают, что потерпевший – не только активист "русской весны", а тайный сотрудник ФСБ, который сейчас скрывается в России, сотрудничал с врагом. Что вам о нем известно?
- О потерпевшем в материалах дела нет информации. Или ее не предоставили стороне защиты. Чем было нарушено право на защиту. И я, и Юрий – мы получили порядка ста листов для ознакомления. Но только то, что посчитала нужным дать прокуратура. А уголовного дела в распоряжении военной прокуратуры Харьковского гарнизона не было, уголовного дела я не видел и ознакомиться не смог.
По УПК предоставить мне были должны все доказательства вины Юрия, в том числе - материалы по характеристике личности.
- Кстати, в "списке Москаля" раскрыты данные этого гражданина – Соболь. Хотя не говорится, что он был активистом антиукраинских акций. И выходит, что "Айдар" вломился к обычному гражданину, а не к подозреваемому в сепаратизме. То есть, судят так, как будто дело было не в зоне АТО вообще?
- Попытку задержания "сепаратиста" в ГПУ и МВД рассматривают, как нападение на жителя. И никакого "дела Айдара" нет, есть преступная группа. О том, что события имели место в зоне АТО – нигде не сказано. О том, что Юрий выполнял приказ командира – хотя и устный - тоже в предъяленном подозрении не говорится. Следствие все это не интересует.
Следственного судью интересовал ответ на вопрос: а имели ли право эти бойцы прийти и пресекать чью-то деятельность.
По большому счету любой гражданин имеет право на месте преступления или еще где-либо пресекать преступление. И даже обязан пресекать преступную деятельность иных лиц. Но у нас в стране этого обычно не происходит, т.к. никто не хочет связываться с милицией (чтобы не быть потом в чем-то обвиненным).
Повторяю – то, что они проводили проверку на причастность этого человека к террористическим действиям следствие вообще не интересует.
- Если "дела Айдара нет", то есть "дело Мельничука". Друзья арестованного журналиста по батальону утверждают, что произошло разделение "Айдара". И Юрий относился к той части батальона, которая выразила недоверие Сергею Мельничуку (что, впрочем, не помешало комбату попасть в ВР и неофициально руководить неким "Айдаром-2", который сами бойцы называют ОПГ). Не имеют ли эти обстоятельства отношения к делу?
- В деле Юрия нет данных о Мельничуке. Но факт, что в июне 2014 года это подразделение было легальным, и приказы Мельничука имели, стало быть, силу. Так как руководство страны признало их существование. Хотя – по большому счету – тогда они не имели даже права на ношения оружия (с точки зрения мирного времени). Но ведь это было в зоне АТО – в поселке Троицкое, Луганской области, в зоне конфликта. А расследование ведется так, как будто это с АТО не связано абсолютно.
Уже 1 июня (когда имел место факт) гражданин Соболь подал заявление, ночью провели осмотр места происшествия, в 8.40 он был допрошен в РОВД, и был допрошен как подозреваемый Гуков.
С точки зрения уголовного кодекса Гуков тогда считался не бойцом, а гражданином, а батальон был полгода, если не ошибаюсь, еще не официальным. И можно привлечь по УК всех, кто находился с оружием в зоне АТО в то время (год назад), и можно осудить за убийство "ополченца" в том числе – всех, кто участвовал в боевых столкновениях.
- В "списке Москаля" раскрыты не только данные потерпевшего, но и бойцов. Этим он не нарушил случайно презумпцию невиновности? И, как вы считаете - не раскрыл персональные данные бойцов? Ведь это может навредить близким людей с луганской и донецкой пропиской, которые воевали в добробате?
- Так и есть: Геннадий Москаль признал их виновными без суда – в категорической, утвердительной форме утверждая то, что подлежит доказыванию: обвинение в разбое. К сожалению, нарушение презумпции невиновности не является преступлением. И кроме того - любое уголовное дело возьмите – у нас крайне редко эта презумпция невиновности соблюдается. Москаль озвучил и теперь мой подзащитный должен доказывать свою невиновность.
- А как объяснить то, что события имели место 1 июня прошлого года, а арест "разбойника Гукова" произошел недавно? Почему же его "преступную деятельность" не пресекли год назад?
- Несколько раз приостанавливали уголовное дело в связи с розыском Юрия, хотя его никто не искал, меру пресечения не избирали, доказательств, что его пытались вызвать к следователю – нет.
Я вообще еще не смог как следует пообщаться с подзащитным. Общался с Юрием всего 2 часа в милиции, а потом общался еще в военной прокуратуре Харьковского гарнизона час-полтора, пока знакомились с материалами дела. Было нарушено право на защиту Юрия. Бесплатного адвоката можно было предоставить ему тогда же – 2 июня 2014 года, в течение первых 2 часов, а получил он помощь адвоката только тогда, когда его задержали сотрудники управления розыска Харьковского горуправления милиции, куда он пришел сам.
Взялся я защищать Юрия Гукова по просьбе "Харьковской правозащитной группы", к работе которой задержанный имел непосредственное отношение – сотрудничал и как правозащитник, и как журналист.
Все прекрасно знали, где находился Юрий Гуков в течение последнего года. Он неоднократно в Киев ездил, и никто его не задерживал. А как только встал вопрос о Мельничуке, сразу появились эти дела. И, в частности "дело Гукова". Год никто ничего по этому делу не делал. Взяли, возможно - чтобы подтвердить создание преступной группы.
Верховная Рада и другие органы долгое время ничего не делали для придания официального статуса добровольческим батальонам, а когда вдруг начали эти добровольческие батальоны называть незаконными формированиями, тогда и начались такие уголовные дела. В отношении людей, которые воевали на востоке. Сейчас таких дел – масса.
Сам не люблю, когда (к месту, и не к месту) говорят "дело политическое", спекулируют на этом. Но Юрия Гукова судила судья Печерского райсуда Царевич, которая была врагом Майдана, и в отношении которой расследуется уголовное производство.
- Та самая, что отпустила под залог экс-главу парламентской фракции "регионалов" Александра Ефремова?
- Она. Царевич лишала водителей "Автомайдана" прав на вождение сроком на шесть месяцев и есть уголовное дело за вынесение заведомо неправосудных решений ею. Она должна была взять самоотвод, я считаю. А иначе выглядит так, что теперь Царевич расправляется с "айдаровцами", как раньше – с другими сторонниками Майдана.
Есть основания говорить о том, что дело политическое хотя бы потому, что это дело от уровня районной милиции поднялось до уровня Генпрокуратуры. Политическим я бы его назвал и потому, что рядовых "айдаровцев" арестовали как только сняли неприкосновенности с их бывшего командира. Есть такая практика: чтобы наказать начальника, надо привлечь подчиненных.
- Почему судья Царевич не отпустила Гукова под залог – как того же Ефремова, которого она же судила?
- Решила не применять залог – читаю вам: "В соответствии с ч. 4 ст. 187 УПК следственный судья учитывает основания и обстоятельства, имеет право определить размер залога – учитывая деяния и их последствия, суд не находит оснований для определения размера залога".
Мы в это время были в суде Харькова, а судья Царевич - в Киеве, у нас была видеоконференция.
Куда передать дело – это решала Генпрокуратура, и я почти на 100% уверен, что в Кривом Роге, по месту ведения досудебного следствия, его бы никто не арестовал. А прокуратуре надо было арестовать. Когда арестовали, прокуроры в Печерском райсуде Киева обнялись – выглядело так, что работники прокуратуры поздравляют друг друга с успехом в выполнении "поставленной задачи".